i 55852782446a6f06 - Страница 24

При общении с дознавателем лучше непрерывно говорить, делать как можно меньше пауз. Когда говоришь, сложно отвлечься на что-то, кроме слов. А вот опытный дознаватель способен пространно рассуждать на любую тему, при этом тщательно сканируя один, а то и несколько объектов. Так что, чем бодаться, лучше просто немного нервничать и спешить: это вполне естественное поведение.

Из этих соображений, вбитых в меня когда-то давно одним опытным командиром, а ещё из желания поскорее отделаться от неприятной процедуры, я рассказывал подробно, не забывая про детали. Озерский почти не задавал вопросов и не просил меня говорить короче.

Я сразу объяснил мотивы, приведшие меня на развалины этой деревни. Дознаватель, отдать ему должное, не стал придираться к моему любопытству и тому факту, что о своих подозрениях я никого не поставил в известность; даже наоборот, весьма одобрительно кивнул. На всякий случай я описал даже того старика с телегой, который показал мне нужный поворот. Упомянул мгновенное головокружение на подходе к лесу. Подробно остановился на описании деревни, даже вспомнил свои эмоции по этому поводу. Пересказал разговор с девушкой у колодца и все обстоятельства своего краткого пребывания в деревне.

Потом дошёл до описания ночного вида на деревню, и вот тут дознаватель разразился целым потоком уточняющих вопросов: как выглядел туман, распространялся ли он на деревню, были ли на небе облака, видел ли я среди призраков домов людей - хоть в каком-то виде. Точно так же подробно он расспрашивал меня об облике теневой твари и её поведении, короткой драке на суше и ещё более короткой драке под водой.

- А скажите, Илан Олеевич, Вам знакомо имя некоего Лихея Архарова? - совершенно внезапно, уже начав складывать бумаги, и я перевёл дух, поинтересовался дознаватель. Вопрос оказался неожиданным, и с ответом я замешкался, судорожно пытаясь вспомнить, а кто это, собственно, такой.

- Знакомо, но я никак не могу вспомнить, - наконец, заговорил я. - Хотя, минуту! - меня наконец-то осенило. - Кажется, именно так звали того подмастерья, что приехал забирать поводок псарни в Пеньках, несколько недель назад.

- У Вас неплохая память на имена, - задумчиво кивнул он.

- Выработана годами практики, - машинально отмахнулся я, пытаясь сообразить, почему мне задали сейчас этот вопрос.

- А скажите, Вы никогда не видели его до того случая? Или уже после? И какое он произвёл впечатление?

- Если встречал, то не запомнил - у него не настолько примечатная внешность. Впечатление произвёл положительное. Но мне показалось странным его поведение: он не задал никаких вопросов, и даже не стал смотреть место привязки и останки псарни, - без раздумий выложил я. Если дознаватель в таком звании "между прочим" интересуется тем недавним происшествием... Вряд ли в том деле мной были затронуты какие-то интересы Службы. А если кто-то прикрывался её именем, то и подавно лучше быть максимально откровенным. При всей моей неприязни к этой организации, быть пособником диверсантов или изменников Родины нет никакого желания. Это не политагитация и не её плоды, как любят кричать злые языки, особенно среди эмигрантов. Я просто люблю свою страну, и не позволю всякой сволочи распоряжаться здесь по-хозяйски.

- А что ещё показалось Вам странным в том случае? - явно заинтересовался дознаватель.

- Поведение оберлейтенанта Уны Колко, целительницы, которая, по её словам, пребывала там в отпуске, - и я в подробностях пересказал и встречу с девушкой, и собственные подозрения.

Кажется, эта история интересовала дознавателя куда больше, чем озеро. Озерский много спрашивал, очень много уточнял. Попросил словесные портреты всех участников тех событий, некоторые моменты переспрашивал по нескольку раз. И очень много записывал. Каллиграфически идеальные буквы покрывали серую вторичную бумагу, разлинованную под стандартные бланки, с умопомрачительной скоростью.

Наконец, видимо, узнав всё, что было ему нужно, дознаватель принялся неторопливо и обстоятельно собирать свои документы, разделяя их на несколько папок.

- Скажите, Илан Олеевич, а какие Ваши дальнейшие планы?

- Мои планы? Вы же знаете двести семнадцатый приказ, а я не демобилизован, я нахожусь в отпуске. Соответственно, планы мои вполне предсказуемы: следовать дальше по установленному командованием маршруту, после чего некоторое время отдохнуть в родном городе, дождаться приказа с новым назначением и отбыть к месту службы.

- Не стоит так волноваться, товарищ гвардии обермастер, - понимающе улыбнулся дознаватель, а я едва удержался от раздражённой гримасы. СОБовцы, у всех одна школа, у всех одна манера общения, пусть и с некоторыми различиями. - Я ни в чём Вас не подозреваю. Просто может возникнуть необходимость в уточнении каких-то моментов Ваших показаний.

- Мой шар связи всегда при мне, - я пожал плечами.

- Да, действительно, - он усмехнулся каким-то своим мыслям. - Всего хорошего, Илан Олеевич, ровной дороги, - Озерский кивнул и вышел.

Я некоторое время стоял неподвижно, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам, потом проворчал себе под нос:

- Ненавижу службистов! - я чувствовал себя выжатым и опустошённым. Похоже на позавчерашнее состояние, только там усталость была физическая, а тут - моральная.

- Мне кажется, он это понял, - тут же последовал ехидный комментарий из-под койки.

- А, ты уже здесь? - я раздосадовано махнул рукой на собственные эмоции и принялся за ревизию вещмешка, обнаруженного тут же. - Как ночная прогулка?