i 55852782446a6f06 - Страница 27

Вот только тут и там торчали разрушенные и брошенные дома. Сгоревшие, превратившиеся в воронки от снарядов или боевых заклинаний. Навсегда оставленные, покосившиеся, с заколоченными окнами. Да и остальные, жилые, мало чем отличались от покинутых: покосившиеся стены, покорёженные крыши, кое-как залатанные неумелой рукой. Не до них было в войну. Так случилось - мужчины ушли...

Мы воевали на женских плечах. Женщины собирали на заводах танки и самоходки, женщины не спали сутками в тыловых госпиталях, женщины убирали озимые, строили укрепления, тушили пожары. Женщины ждали. Боги, как же им пришлось нелегко! Ждать месяцами без каких-либо известий, в постоянном страхе, верить практически в чудо... Не хуже ли это, чем передовая?

Как быстро пришлось взрослеть молодым девочкам, как быстро постарели ещё недавно молодые женщины над желтоватой грубой бумагой зачитанных до дыр писем и оплаканных похоронок!

Я тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Что переживать о прошлом? Мы ведь победили. Мы выжили, и выживем снова. И так будет всегда, как бы ни было тяжело.

Вдруг мой взгляд привлекла сгорбленная косматая фигурка, сидящая на ступеньках одного из домов неподалёку. За моей спиной были какие-то склады, чуть дальше виднелись не то коровники, не то свинарники. А напротив, за широким пустырём, уже начинались жилые дома, самая окраина посёлка. Как раз на крыльце одного из них, добротного и хорошо сложенного сруба, он и сидел. Дом был явно заброшен, глядел на пустырь тёмными провалами окон, хотя всё ещё выглядел вполне крепким.

Испепелив в пальцах окурок, я двинулся к дому.

- Ну, здравствуй, - вежливо поприветствовал я, опускаясь на корточки. Из-под лохматых бровей, с заросшего бородой лица на меня уставилась пара всё ещё внимательных глаз, уже подёрнутых белой плёнкой. В густой рыжей шевелюре белели целые клоки седины.

- И тебе не хворать, чародей, - степенно откликнулся домовой. - Давненько в наших краях вашего брата не было.

- Что случилось с хозяевами? Уехали?

- Да кто в те дни просто так уезжал? - вздохнул он. - Хозяин, почитай, ещё в первый год войны погиб, а хозяйка с дитём не сильно дольше пожили: в лес убежали, не желала она под некросами проклятыми жить. Да там и сгинули, - он шмыгнул носом, утирая скупую слезу. - Хорошие они были. Я вот по старой памяти дом поддерживал, покуда мог, от мертвецов поганых прятался. А сейчас, видать, пора моя пришла, помирать скоро. Ну, да и ладно. Уже лучше так, среди живых, чем между мертвецами да их сворой! - задиристо проворчал он, стукнув маленьким сухим кулачком по коленке.

Я, не говоря ни слова, выпрямился и, обойдя домового, вошёл в его вотчину. Дух проводил меня настороженным взглядом. Препятствий чинить не стал, но и следом не пошёл, ожидая развития событий.

Я прошёл через пустые сени, не обратив внимания на оставшиеся там вещи. Моя цель была дальше, в светлице.

Вышел я через пару минут, крепко сжав в руке небольшую деревянную фигурку. На пороге домовой встретил меня испуганно-настороженным взглядом.

- Ты что это задумал, чародей? Не пойду я никуда, не предам хозяев!

Я присел рядом с ним, достал папиросу, закурил. Дух недовольно поморщился, но ничего не сказал.

- Не будет никакого предательства. Ты им ничем не поможешь; хорошо служил в былые годы, вы дружно жили, а теперь не стоит цепляться за прошлое. Я тебя хорошим людям отдам, не волнуйся.

- Слово дашь? - подозрительно прищурился домовой.

- Огнём и кровью клянусь, постараюсь. Ну, а если ошибусь в людях - так не взыщи, с меня тоже спрос небольшой.

- Сильная клятва, - кивнул домовой. - А что это ты мне помогаешь? Боевой офицер, силища - ух, аж дух захватывает! А я - что, я рядовой дух...

- Честно? - я вздохнул. - У меня самого никогда толком не было дома. В детстве, ещё в детдоме, как все беспризорники мечтал, что не дано сейчас, так вырасту - будет у меня самый настоящий, свой дом. Чтоб полная чаша, чтоб семья большая и дружная. Ну, и домовой, как без вашего брата. Вот наверное с тех пор я к твоему роду бережно отношусь. Дома своего, полной чаши, у меня, как видишь, нет, да и невелика вероятность, что будет. А в хорошие руки тебя пристроить мне не сложно.

Дух снова хлюпнул носом и трогательно погладил меня по локтю. Потом его глаза сверкнули решимостью.

- Не отдавай меня никому, чародей.

- Ты чего? - опешил я.

- Будет тебе дом, вот всё сделаю! Я ж ого-го какой домовой, не простой, а самый что ни на есть старинный, из рода в род переходивший! - горячо воскликнул он, уже забыв, что только что называл себя "рядовым духом". - Хороший ты мужик, на хозяина моего прежнего похож, хоть он и чародеем не был. Где я себе ещё такого найду? А дом, баба да детишки - дело наживное!

Я засмеялся от серьёзности его тона и махнул рукой.

- Ну, как скажешь. Кто я такой, чтобы спорить с "самым что ни на есть" домовым? Только, уж не взыщи, придётся тебе пока в вещмешке пожить. Единственное, кормёжку могу обеспечить.

- Ты думаешь, это хуже, чем смерть? - насмешливо улыбнулся в усы домовой, подмигнул и исчез.

Я аккуратно завернул в чистый платок резного идола и убрал в вещмешок. Пока возился, не заметил, что Вольдим уже вернулся с какими-то ещё людьми, а со стороны хозяйственных построек к сухогрузу торопятся два высоких тонконогих паука-погрузчика и несколько тракторов.

Найдя меня взглядом, отставной танкист махнул рукой, подзывая к себе и, простившись с встречающими, сам двинулся навстречу.

- Ну, вот и управился, пойдём. А что это ты на крыльце сидел? Дом-то брошенный. Ланька, тёзка твой, хозяин дома, со мной вместе на фронт ушёл, только мне повезло вернуться, а он в первый год сгинул. И жена его, говорят, вместе с сыном где-то в лесах пропала.